В который раз неведомые звуки
Тревожат слух. И я ищу… чего?
И пустоту охватывают руки.
Здесь кто-то есть! Наощупь — никого!

Затылком чую лёгкое дыханье,
Прикосновенье — платья иль крыла? —
Между лопаток… Странное свиданье!
Так кто ж здесь был иль, может быть, была?

Вонзились гвозди мне в ладони
И в стопы, лёг на лоб венец
Терновый. Это, по закону,
Был мной заслуженный конец.
И сердце, под ребром прошедши,
Копьё пробило. Я вскричал:
«Отец, меня по жизни ведший,
Теперь оставил и отдал
Зачем врагам на растерзанье?!»
Безмолвны были небеса.
Увы, но смертное страданье
Был должен пережить я сам…
Царь Иудейский одиноким
Рабом презренным уходил
Из мира злобы и порока
От тех, которых так любил.
Не осознал преображенья
Секрета ветхий ваш закон.
И ум, и сердце, и движенья
Угасли. Так был завершён
Кенозис. Суждено мне было
Всё в полной мере пережить —
И жизнь, и смерть. Да вот могиле
Того, кто может так любить,
Не удержать! Три дня и — чудо —
Орудье рабской казни, крест,
Раскаявшиеся уж люди
С надеждой новой славить будут,
Уверовав — Христос воскрес!

Паутина. Тонкая, липкая,
Но настолько прочная, что
Непростительною ошибкою
Здесь движенье б было. Ничто —
Как зыбучий песок, как трясина:
Пошевелишься чуть — и всё.
Я надолго увяз в паутине.
И теперь мой навязчивый сон —
Злой паук, затаившийся где-то
В жутком мраке ночной немоты.
Как же, Господи, вырваться к свету?
Здесь поможешь один только Ты!

Никто не верит в век наук и блуда
Ни в Санту, ни в любовь, ни в Новый год!
И всё ж душа по-детски просит чуда
И тайного чего-то в жизни ждёт.

Но сказки нет. Сюрприз совсем ненужный
Устроит кто-нибудь. И делай вид,
Как удивлён ты и какой радушный
Хозяин. А душа в ответ молчит.

Мы, фарисеи, все в игру играем.
И праздничен подарков водопад.
Со звонким смехом души умирают.
И бесконечно длитсмя маскарад.

Как будто все тайком договорились:
Прикинемся, что верим в чудеса.
И постепенно в свой обман влюбились.
Хоть волшебство — лишь стрелки на часах!

Миллионы погибших от голода,
Миллионы войной убиенных
Иль дыханьем ГУЛАГского холода,
Миллионы оставленных пленных
Или выброшенных на чужбину…
Нет, всей правды не знаем доныне!
Зверь, Антихриста грозный предтеча,
Создал царство своё — СССР.
Каждый был его знаком отмечен,
Всякий вогнан в стандартный размер.
Вырвав Церковь, связали Отчизну
Лжерелигией лжекоммунизма.
Да, построено было немало,
Много было успехов, побед,
Только — всё на костях возрастало
И на рабском труде. Зверя след
В наших душах, незримый, остался.
Но всё ж верю — народ наш распялся
Не напрасно. Голгофы страданья
В час безбожной невиданной тьмы,
Затянувшееся покаянье
И прозренье: «Виновны и мы,
Что страну превратили в могилу,
Ведь молчали и грех допустили!» —
Нам помогут опять возродиться,
Вместе с храмами древней Руси,
И к Христу навсегда возвратиться,
Вновь исполненным духа и сил.
Верю твёрдо и знаю — так станет,
Ибо сердце — оно не обманет!

Есть Третий Рим, четвёртому не быть.
Русь держит судьбы мира на весах —
Границы Запада с Востоком. И убить
Её нельзя — всегда способна воскресать!
Русь держит меру — силовой баланс
Геополитики. Вот, внутренне, порой
Безмерьем и страдает. Русский шанс —
Тех укорачивать, кто мировой игрой
Увлёкшись, к разрушению структур
Цивилизационных мир ведут,
Кто сеет хаос, развращенье, дурь…
О, Третий Рим не льгота — тяжкий труд!

Кругом одни и те же лица,
Один и тот же мелкий быт.
И непонятно, то ль молиться,
То ли кого-нибудь избить.

Как это всё осточертело:
И фарисейский ритуал,
И дикий хаос беспредела!
От всех и от себя устал!

И лишь порою всей душою
Возжаждешь вдруг — то ль полюбить
Кого-нибудь, хоть раз ещё,
То ль где-то что-то развалить!